В середине августа белорусские врачи сообщили о росте случаев заболевания болезнью Лайма, хотя заболевание клещевым энцефалитом осталось на уровне прошлого года. Согласно мировой статистике, приблизительно 5-10% переболевших болезнью Лайма окончательно так и не восстановятся. Они годами страдают от головных болей, слабости, артрита, депрессии. Часть врачей уверена, боррелиоз может переходить в хроническую форму, другая это категорически отрицает.
«Почти 15 лет невидимых страданий, 100 дней серьезного лечения. Маленькая я гордилась бы мной-взрослой, что я не сдалась. В этом состоянии очень тяжело жить и работать, и с каждым днем оно ухудшается. Иногда я неделями лежу в кровати и не могу встать. Я вернусь на подиум, когда буду готова», — написала в начале августа в своих социальных сетях супермодель Белла Хадид. Речь идет о хронической болезни Лайма, с которой Белла (а также ее мать, модель Йоланда Хадид и брат Анвар) борются долгие годы. Вдохновившись примером Беллы, о своем диагнозе рассказали и другие звезды: Аврил Лавинь, Джастин Бибер, Келли Осборн.
Конечно, с болезнью Лайма сталкиваются не только знаменитости. По хештегу #lymewarrior в соцсетях — тысячи публикаций: капельницы, горсти таблеток, селфи с больничной койки, посты о многолетних мучениях. Проблема только в том, что официальная медицина в эти мучения не верит.
Многоликий боррелиоз
Болезнь Лайма (или боррелиоз) развивается после того, как в организм попадают боррелии — болезнетворные бактерии, которые переносят клещи. Боррелии родственны бледной трепонеме, вызывающей сифилис, и известны человечеству очень давно. ДНК боррелий была обнаружена при генетическом анализе мумий возрастом 5000 лет и более. А странные симптомы после укусов клещей еще в 18 веке описал шотландский историк Джон Уокер.
Официальное название болезнь получила в 1976 году в честь американского города Лайма, где была зафиксирована эпидемия ревматоидного артрита у местных жителей. Врачам из Йельского университета удалось выяснить, что дело в инфицированных клещах, а разнообразные симптомы, на которые регулярно жалуются жители лесных штатов, вызваны одной и той же болезнью.
Заражение происходит далеко не при каждом укусе, даже если клещ инфицирован. «В отличие от энцефалита, чтобы заболеть боррелиозом, нужно достаточно долго не снимать с себя клеща, более шести часов, — комментирует «Форбс» Данила Коннов, врач-инфекционист, главный врач университетской клиники H-Clinic. — Если удалить клеща сразу, человек не заболеет».
Если заражение все-таки произошло, на первой стадии боррелии еще не распространяются по организму и остаются в коже. Примерно у 80% людей через 3-30 дней на месте укуса появляется мигрирующая кольцевидная эритема — характерное пятно, напоминающее глаз (ободок и «зрачок»). Как правило, на этом этапе многие заразившиеся идут к врачу, потому что где-то читали о таких пятнах.
Без лечения боррелиоз может перейти во вторую стадию с куда более серьезными и разнообразными симптомами, от аритмии до пареза лицевого нерва. Как объясняет Данила Коннов, чаще всего поражаются четыре системы: опорно-двигательная, сердечно-сосудистая, нервная — и кожа. Если не лечить боррелиоз и на этой стадии, может развиться третья. Она еще более коварна: проявляется через месяцы или даже годы после заражения судорожными состояниями, артритами и не только.
Главная проблема боррелиоза именно в многоликости. Он может вообще никак себя не проявлять, а потом ударно стартовать через несколько месяцев. Некоторые выздоравливают самостоятельно даже без антибиотиков, другие мучаются от необъяснимых болей годами. На второй стадии единственным проявлением болезни может быть аритмия или парез лицевого нерва, и далеко не всем кардиологам и неврологам приходит в голову отправить пациента к инфекционисту.
С диагностикой болезни Лайма тоже все сложно: по сути, общепринятого алгоритма нет. «С большинством инфекций все просто: мы берем анализ и выделяем возбудителя, например, в посеве или ПЦР, — объясняет Оксана Черемис, врач-инфекционист GMS Clinic. — В случае с боррелиозом это не работает, мы можем только назначить анализ на антитела, который далеко не всегда показателен».
Проблема в том, что антитела к боррелиям в норме есть у 5-20% здорового населения, а у переболевших и успешно вылечившихся они тоже сохраняются в крови годами.
Врачам приходится ориентироваться на совокупность симптомов и быть немного «докторами Хаусами».
«Вторая сложность в том, что у нас нет четких прописанных международных алгоритмов лечения, — комментирует Данила Коннов. — Польские регуляторы, венгерские, британские рекомендации, немецкие, российские, североамериканские — и все они немного по-разному лечат боррелиоз: разные антибиотики, их форма, продолжительность».
Наконец, боррелиоз — это очень эмоционально заряженная болезнь. Во-первых, потому, что прогнозы по нему действительно могут быть плохими, вплоть до инвалидности. Во-вторых, спектр возможных симптомов настолько широк, что поставить себе диагноз в лучших традициях Джерома К. Джерома очень легко. Туман в голове, необъяснимая слабость, боли в мышцах, тахикардия — эти жалобы есть у каждого второго городского жителя, и каждый второй хотя бы раз в жизни бывал в лесу, где водятся те самые клещи. «И этим пользуются недобросовестные альтернативные врачи, которые уверяют перепуганных пациентов, что официальная медицина ничего не знает о боррелиозе и не умеет его лечить», — объясняет Данила Коннов.
«Лайм-позитивность»
Несмотря на то что подход официальной медицины к лечению боррелиоза немного различается в деталях от страны к стране, глобально он однозначен: антибиотики. Их назначают и на начальном, и на продвинутом этапе — чем дальше зашла болезнь, тем длиннее будет курс.
«Проблема в том, что мы часто не можем поймать боррелиоз на начальной стадии, а когда ловим, уже начинаются более серьезные проблемы — поражения суставов, сердца, нервной системы, — комментирует Оксана Черемис. — Но опять же это все лечится, и лечится в большинстве случаев без остаточных симптомов, даже если речь идет об артрите. В течение буквально нескольких дней — недели после назначения антибиотиков уменьшается отёк и болезненность суставов практически на глазах».
Данила Коннов добавляет, что на третьей, продвинутой стадии боррелиоза, когда в организме происходят серьезные изменения, полностью выздороветь уже не получается: «Мы вылечиваем боррелиоз, но иммуно-патогенные механизмы, поражающие органы и ткани, уже запущены». Это называется пост-Лайм синдромом — воспаление сохраняется, хотя боррелий в теле уже нет. Он развивается примерно у 5% переболевших.
Но далеко не все пациенты — и врачи — согласны с таким объяснением. В 1999 году группа «нешаблонно мыслящих» инфекционистов, биологов и других специалистов основала ILADS (International Lyme and Associated Diseases Society). Это международное сообщество, которое проповедует альтернативный подход к диагностике и лечению боррелиоза и обучает ему «лайм-позитивных» врачей по всему миру.
У ILADS есть несколько главных постулатов. Первый — что боррелиоз еще более многолик, чем считает официальная медицина, и может вызывать практически любые симптомы, маскироваться под сотни других заболеваний, особенно ментальных. «Лайм-позитивные» эксперты уверены, что укус зараженного клеща может приводить к аутизму, депрессии, деменции и не только. Второй — что наличие в крови антител к боррелиям всегда сигнализирует об их присутствии в организме.
Другие врачи считают, что это в корне неверно. «Во всем мире есть общее понимание того, что после курса лечения болезни Лайма измерять антитела в крови пациента не нужно, это не имеет никакой клинической ценности, — объясняет Данила Коннов. — У одного человека они могут уйти через год, у другого — через пять, и это не значит, что его не до конца вылечили».
Наконец, последователи ILADS верят, что боррелии практически неубиваемы и могут жить в организме десятилетиями даже после полного курса лечения, вызывая ту самую хроническую болезнь Лайма, которую отказывается признавать официальная медицина.
